— Гас, милый, — воркует мама с чудовищным русским прононсом. Несмотря на то, что весь прошлый год она усиленно практиковала английский в дорогой школе иностранных языков, великий и могучий из её произношения так и не выкорчевали. Наверняка автор памятного «Лет ми спик фром май харт» выпустился оттуда же.

— Позволь представить тебе мою дочь, Славу Жданову.

Парень отрывает взгляд от телефона и, расплываясь в белоснежной улыбке, встаёт. В какой-то передаче по радио я слышала, что у американцев хорошие зубы оттого, что они фторируют воду. Так вот этот парень, судя по всему, ест фтор на завтрак, обед и ужин. На голове у него стильный тёмно-русый беспорядок, как если бы кто-то трепал его пальцами. Выступающие скулы, которые добавляют его лицу схожести с фотомоделью, и пронзительные голубые глаза под такими длинными ресницами, что мне от зависти хочется плеснуть ему на рубашку что-то горячее, чтобы он зажмурился и спрятал их. И ещё он высокий, даже выше Сергея, а у того рост был метр восемьдесят шесть... Значит, в этом элитном скакуне около метра девяносто.

Итак, помимо идеального сына у нас здесь ещё и красавчик. К счастью, к красавчикам у меня выработался иммунитет. Если уж я чего и вынесла из своих отношений с Сергеем, так это то, что парней нужно любить не за внешность и не за цитатки из фильмов. И чем непривлекательнее мужчина, тем лучше, меньше загребущих женских рук захотят прорваться к нему в трусы. Хотя почему я, вообще, об этом думаю?

— Привет, Гас, — приветливо улыбаюсь во все тридцать два зуба, чтобы красавчик не думал о том, что у него здесь монополия на белизну. — Много о тебе слышала, и рада, наконец, познакомиться лично.

— Я тоже рад, Сла-ва, — он забавно по слогам произносит моё имя, и я не могу не отметить, какой у него глубокий вибрирующий голос. И, кажется, я слышу акцент. Английский? Парень протягивает руку в знак приветствия, но я делаю вид, что не замечаю её, и резко оборачиваюсь к Колину.

— Прекрасный выбор места, Колин, — не снимая с лица доброжелательного оскала, обвожу взглядом ресторан.

— Спасибо, что собрал нас здесь.

— Это была идея, Гаса, правда, сын?

Он смотрит на своего отпрыска, и я вижу в его глазах образцовую теплоту и обожание. И снова завидую Гасу, даже больше, чем длинным ресницам, потому что ресницы при желании я могу нарастить, а вот отцовскую любовь мне нарастить не по силам, как не старайся. Папа всегда хотел сына, и никогда не пытался скрыть, что моё рождение стало для него величайшим разочарованием.

— Гас знает, как дорога мне Ирина, и предложил собраться всем вместе, чтобы отпраздновать твой визит к нам.

— Спасибо, Гас.

Перевожу взгляд красавчика, и тот начинает улыбаться ещё шире. У нас здесь что, соревнование, чья нация дружелюбнее?

— Мы ведь почти родственники.

Парень пожимает плечами, и его рубашка натягивается на рельефе бицепсов так, как мне не следует замечать. Обходит стол и галантно придвигает стул маме, отчего та заливается румянцем и кокетливо убирает выбившуюся прядь за ухо. Подходит ко мне и проделывает то же самое. Вот только я не краснею и не хихикаю. Выдержано роняю ещё один «фэнкс» и плавно опускаюсь на стул. Говорю же, иммунитет.

Подоспевший к этому времени официант разливает воду по бокалам с таким видом, словно решает уравнения Навье — Стокса. Хотя, возможно, такое выражение лица — непременный атрибут ресторанов высокой кухни. По очереди делаем заказ, после чего он исчезает.

— Как прошёл перелёт, Сла-ва? — спрашивает Гас, устремляя на меня взгляд своих индиго-глаз. Он выглядит искренне заинтересованным, поэтому я решаю не ограничиваться одним «нормально».

— На самом деле я очень боюсь летать, — признаюсь, делая глоток воды. — В самолёте мне приходилось несколько раз просить у стюардессы вина, чтобы снять напряжение.

Прикусываю губу, потому что не хочу на своём примере подтверждать стереотипы о России: медведи, водка, балалайка. Кажется, мама подумала о том же, потому что, сладко улыбаясь мужчинам Леджер, лупит меня каблуком под столом.

— Я и сам часто спасаюсь бокалом вина в зоне турбулентности, — подхватывает красавчик, замечая моё смущение, — но летать приходится много, так что уже привык. И ты привыкнешь, — делает паузу, — Сла-ва. В ближайшее время нам предстоят несколько недолгих перелётов.

— Предстоят перелёты? Нам? — непонимающе кручу головой, сидя между Колином и мамой.

— О, — Колин извиняюще смотрит на меня.

— Ирина тебя не предупредила? Предполагалось, что ты будешь личным ассистентом Гаса. Я давно убеждал его взять помощника, но он всегда пренебрегал этим советом. Но твоё появление всё же убедило его попробовать. Уверен, что вы сработаетесь. Вы оба молоды, энергичны и получили прекрасное образование. Ты ведь окончила университет с отличием, как и Гас, верно?

Быть на побегушках у красавчика совсем не то, как я представляла свою первую должность, но ведь у меня совсем нет опыта. Если Гас такая акула бизнеса, как о нём говорила мама, я смогу многому у него научиться и в дальнейшем использовать эти знания. Скромно опускаю глаза, когда Колин упоминает о моём красном дипломе, хотя меня по-детски разрывает желание показать язык этому супер-Гасу и выкрикнуть: «Съел, братишка?» И от этого желания я чувствую себя стервозной и мелочной, потому что парень смотрит на меня по-доброму и, кажется, искренне рад нашему сотрудничеству.

— Теперь к главному, — Колин важно расправляет плечи, а мама начинает ёрзать на стуле. Они переглядываются между собой словно два нашкодивших подростка. О, нет. Нет-нет-нет. Они же не собираются...

— Мы едем в кругосветное путешествие! — объявляет Колясик, и от удивления и облегчения минеральная «Перье» отвратительным образом льётся у меня из носа прямо на белую скатерть.

— Я мечтал об этом с самого детства, и вот теперь, благодаря моему сыну, взявшему на себя все заботы о компании, и, конечно, королеве моего сердца, — он поворачивается к покрасневшей маме, — это стало возможным.

Я всё ещё обрабатываю информацию о том, каким образом московская домохозяйка Ирина Сорокина в одночасье превратилась в Паспарту для Филеаса Фогга, когда Колин поворачивается ко мне и произносит:

— Мы улетаем в следующий понедельник. Надеюсь, вам, девочкам, хватит времени, чтобы вволю наговориться. Прошу прощения, что так скоро похищаю твою маму, Слава. За тобой будет присматривать Гас. Уверяю, с моим мальчиком ты в надёжных руках. И ты обязательно должна познакомиться с Камиллой, его девушкой. Уверен, вы быстро подружитесь. Камилла очень милая, и развлечёт тебя первое время, пока ты не найдёшь новых друзей.

Я машинально киваю, но всё ещё не могу понять, почему, чёрт возьми, мама не могла предупредить меня об этом заранее. Я перелетела на другую часть земного шара, чтобы в итоге быть брошенной на поруки клону Иена Соммерхолдера и его подружке. С тем же успехом я могла остаться дома, довольствуясь дежурным звонком отца по понедельникам.

Будто подслушав мои мысли, мама находит под столом мою руку и ласково сжимает.

— Я сама лишь вчера узнала, Славик. Оказывается, Колин готовил мне сюрприз.

У мамы такое виноватое выражение лица в этот момент, как у нагадившего в тапки щенка, и я не могу на неё злиться.

— Порядок, мам, — быстро прикладываюсь к её щеке губами, и улыбаюсь мужчинам. Всё-таки мне не перещеголять американцев в жизнерадостности, потому что в Нью-Йорке я всего-то пару часов, а рот уже болит от постоянных улыбок.

В течение часа мы поглощаем шедевры французской кухни, запивая терпким «Мерло», и болтаем с Колином и Гасом. Я узнаю, что у Гаса своя квартира в Верхнем Ист-Сайде, где он живёт один вот уже около четырёх лет. С Камиллой они вместе уже два года, но женитьба пока не входит в их планы. Помимо работы, Гас увлекается боксом и путешествиями, тягу к которым, похоже, унаследовал от отца. Я придирчиво пытаюсь найти в этом парне хоть какой-нибудь изъян и с треском проваливаюсь. Кажется, он, действительно, безупречен как снаружи, так и внутри. Я осматриваю его руки, но даже они, как назло, потрясающие: широкие ладони с крупными длинными, как у пианиста, пальцами, которыми он задумчиво крутит салфетку, пока слушает, как Колин распинается о странах, которые они с моей мамой хотят посетить в первую очередь. В голову вдруг приходит тупое поверье о пропорциональности размера рук всему остальному. Ау, Слава! О чём ты думаешь? Какое тебе, вообще, дело, что красавчик-янки прячет в своих штанах? Всё, что меня должно заботить — это то, как хорошо он относится к моей маме и насколько доброжелательно настроен по отношению ко мне. Это большой плюс с учётом того, что Гас — мой будущий начальник.